29
СЕНТЯБРЯ/ 12
ОКТЯБРЯ.
“ОТ НИХЖЕ
ПЕРВЫЙ ЕСМЬ
АЗ”....
Чем
светлее вода,
тем бывают
заметнее в
ней самыя
малыя
соринки.
Когда упадет
в комнату луч
солнечнаго
света, то он
сделает
заметным для
глаза
мириады носящихся
в воздухе
пылинок,
которыя
раньше, до проникновения
луча, не были
заметны. Так
и душа
человеческая:
чем больше в
ней чистоты, чем
больше в нее
падает
небеснаго,
божественнаго
света, тем
она все
больше и
больше
замечает в
себе
недостатков
и греховных привычек. Чем
выше в
нравственном
отношении
человек, тем
он смиреннее,
тем сознание
им своей
греховности
яснее и
постояннее.
Помню,
говорит
преподобный
Дорофей,
однажды мы
имели
разговор о
смирении, и
один из граждан
города, слыша
наши слова,
что чем более
кто
приближается
к Богу, тем
более видит себя
грешным,
удивлялся и
говорил: как
это может
быть? и,
не понимаю,
хотел узнать,
что значат
эти слова? Я
сказал ему: “
именитый
господин,
скажи мне, за
кого ты считаешь
себя в своем
городе?” -- Он
отвечал: -- “ считаю
себя за
великаго и
перваго в
городе”. -- Говорю
ему: -- если ты
пойдешь в
Кесарию, за
кого будешь
считать себя
там”? -- Он
отвечал :-- “ за
последняго
из тамошних
вельмож”. “Если же,
-- говорю ему
опять, -- ты
отправишься
в Антиохию,
за кого ты будешь
там себя
считать?” “ Там, --
отвечал он, --
буду считать
себя за
одного из
простолюдинов”. “ Если
же, -- говорю, --
пойдешь в Константинополь
и
приблизишься
к царю, там за
кого ты
станешь
считать
себя?” И
он отвечал: -- “
почти за
нищаго”.
Тогда я
сказал ему: -- “
вот так и
святые: чем
более приближаются
к Богу, тем
более видят
себя грешными,
ибо Авраам,
когда увидел
Господа, назвал
себя землею и
пеплом ( Быт.
18:27);
Исаия же
сказал:
окаянный и
нечистый
есмь аз ( Ис. 6:5); также и
Даниил, когда
был во рву со
львами: и так
вспомнил обо
мне Бог ( Дан. 1:36)!
Какое
смирение
имело сердце
его! Он
находился во
рву посреди
львов, и был
невредим от
них, и притом
не один раз,
но дважды, и
после всего
этого он
удивился и
сказал: И так
вспомнил обо
мне Бог!.
Некогда
авва Зосима
говорил о
смирении, а какой-то
софист, тут
находившийся,
слыша, что он
говорил, и
желая понять
в точности
спросил его: “
скажи мне,
как ты
считаешь
себя грешным,
разве ты не
знаешь, что
ты свят?
разве ты не
знаешь, что
имеешь добродетели? Ведь ты
видишь, как
исполняешь
заповеди; как
же ты,
поступая так,
считаешь
себя
грешным?”
Старец же не
находился,
какой дать
ему ответ, а
только
говорил: “ не знаю,
что сказать
тебе, но
считаю себя грешным”. Софист
настаивал на
своем, желая
узнать, как
это может
быть. Тогда
старец, не
находя, как
ему это
об’яснить,
начал говорить
ему с своею
святою
простотою: “
не смущай
меня, я
подлинно
считаю себя
таким”.
Видя,
что старец
недоумевает,
как отвечать
софисту, авва
Дорофей, тут
же
находившийся,
сказал ему: “
не то же
самое бывает
и в софистическом
и врачебном
искусстве?
Когда кто
хорошо
обучится
искусству и
занимается им,
то по мере
упражнения в
нем, врач или
софист,
приобретает
некоторый
навык, а сказать
не может и не
умеет
об’яснить,
как он стал
опытен в
деле; душа
приобрела
навык, как я
уже сказал,
постепенно и
нечувствительно,
чрез
упражнение в
искусстве;
так и в смирении:
от
исполнения
заповедей
бывает некоторая
привычка к
смирению, и
нельзя выразить
это словом”.
Когда авва
Зосима
услышал это,
тотчас обнял
меня и
сказал: “ ты
постиг дело,
оно точно так
бывает, как
ты сказал”. И
софист,
услышав эти
слова,
остался доволен
и согласен с
ними.