8/21 СЕНТЯБРЯ.
ДУШЕВНЫЙ ЧЕЛОВЕК.
Душевный
человек—тот, кто познать все хочет своим умом, и то только признает истинным,
что ему кажется таковым, -- кто жизнь свою и все начинания свои устраивает собственными своими способами, на них одних
опираясь, как на прочной основе, -- кто целью жизни поставляет покой и счастие
земное, и все обращает в средство к тому, -- кто так привык к осязаемому и
чувственному, что невидимое и духовное не считает и существующим.
Невместимы
для него вещания Духа, юродством кажутся они ему и он ничего в них понять не
может. Чтобы принять и разуметь
духовное и узреть в нем мудрость, для этого надобно душевному человеку
перестать быть душевным, и по крайней мере возжелать этого. Мы имеем в
естестве своем духовный элемент—дух
вдунутый в лицо первозданнаго. Ему свойственен страх Божий, ему принадлежат требования совести, он
вселяет недовольство всем. Когда душа, сила коей предоставлено заведывание
земным бытом, возьмет верх над духом, он бывает заглушен, но никогда не
уничтожается, и всегда есть внутри, и тотчас подает голос, как только откроется
случай. Когда апостолы пошли на проповедь, чтобы возвещать “ яже Духа Божия и в
наученных Духа Святаго”, тогда они повсюду, особенно среди язычников, встречали
преимущественно людей душевных. На чем
же основывалась надежда успеха, когда душевный не принимает Духа Божия? На том, что как ни душевен кто, в нем сокрыт
дух, который, под действием благодатнаго благовестия, возвышал голос в душевном
человеке и понуждал его и слушать, и соглашаться на слышанное. И это в разной степени. У иного дух едва
приходил в движение, у иного он возставал с такою силою, что тотчас совершалось
и обращение. Но совсем душевный затыкал уши и бежал от проповеди апостольской,
или возставал против нея. Апостол Павел
всюду был свидетелем этого явления и свидетельствует, что погрязший в
душевность не вмещает вещаний Духа, не рузумеет их и не приемлет.